Николай Автократов - Серая скала [с иллюстрациями]
Дежурные имели радиопеленгаторные приемники.
Как только основные приготовления закончились, Ничипоренко был отпущен на все четыре стороны. Нельзя было сомневаться, что он постарается вновь овладеть радиомаяком, и притом не мешкая, чтобы как можно скорее избавиться от важной улики, которую в любую минуту кто-нибудь мог случайно обнаружить. Вечером того же дня, когда Ничипоренко был выпущен на свободу, из соседнего города приехали приглашенные майором Рожковым в помощь капитан Зарубин и сержант Ничкин.
Первая ночь прошла спокойно. Следующий день был ясный и солнечный. Краевский вместе с радистом Степановым с утра и до ночи провел на наблюдательном пункте, не выпуская радиомаяка из поля зрения. Еще несколько наблюдателей под видом охотников, рыболовов и просто прогуливающихся осматривали окрестности и в особенности места, откуда радиомаяк можно было видеть в бинокль.
Наблюдения ничего не дали.
И все-таки, как выяснилось впоследствии, Ничипоренко сумел побывать в этом месте и проверить, цел ли маяк. В то время как его искали в отдалении с биноклем в руках, он проехал на возу с сеном вместе со знакомым колхозником по самому берегу реки.
Наступила вторая ночь. Дежурства были распределены так:
Пост № 1 — лейтенант Хрулев, вернувшийся к этому времени из Белых камней. В лодке, в камышах, от радиомаяка метрах в пятидесяти ниже по течению реки.
Пост № 2 — лейтенант Анисимов. В лодке, в камышах, от маяка метрах в ста выше по течению реки.
Пост № 3 — капитан Зарубин. В кустарнике, на левом берегу реки. Этот пост был наиболее важным, потому что маяк находился много ближе к этому берегу, чем к противоположному.
И пост № 4 — сержант Ничкин. На правом берегу.
Всем дежурным было указано соблюдать тишину, присматриваться и прислушиваться, рамки пеленгаторных приемников направить на маяк, надеть наушник только на одно ухо, чтобы другим можно было прислушиваться к окружающему и время от времени поворачивать рамку во все стороны.
Краевский, просидевший весь день на наблюдательном пункте, остался там ночевать. Он не надеялся принять непосредственное участие в слежке за Ничипоренко, потому что наблюдательный пункт отстоял от радиомаяка почти на целых полкилометра, но и не хотел оставаться совсем безучастным к этому делу. К тому же машину свою он отослал домой, опасаясь огласки, а идти ночевать в совхоз «Новый путь», где его все знали, он не хотел по той же причине.
Вместе с ним остался ночевать радист Степанов.
К ночи погода изменилась. Ветер пригнал мрачные тучи, которые заволокли все небо. Начал накрапывать мелкий, похожий на пыль дождик. Серая туманная мгла опустилась на реку. Деревья, кусты, островки, очертания берегов приняли неясные, расплывчатые формы и, словно прикрытые тюлевым занавесом, слились с общим серо-зеленым фоном. Наблюдательный пункт был выкопан у самого края обрыва в виде земляночки и прикрыт дерном. Оставалась только неширокая щель спереди. Дождь и ветер туда не проникали. Сидя у щели, Краевский мог только прислушиваться, но ничего, кроме шума леса да монотонного стука дизеля совхозной электростанции, временами доносимого ветром, не слышал. «Самая подходящая пора для воровских операций, — подумал он. — За два шага ничего не разберешь. Каково-то тем, кто сидит в лодках, среди сырости, под дождем?» — И Краевский невольно поежился.
Степанов поставил сковородку на таганок, сложил костерок из плиточек сухого спирта, зажег его и стал готовить яичницу. После яичницы пили чай с печеньем и курили: Краевский — трубку, а Степанов — папиросу. В земляночке потеплело. Согревшись, Краевский присел на ящик радиоаппарата, вытянул больную ногу, прислонился к земляной стенке и задремал. Усталость брала свое. Он почти не спал прошлую ночь, весь день не выпускал бинокля из рук и теперь еле стоял на ногах.
Был уже первый час ночи. Степанов настроил приемник радиостанции на волну маяка, надел наушники и тоже присел вздремнуть. Ветер как будто утих, но туман заволакивал все кругом. Проникал он и в земляночку. Опять стало холодно и сыро. Началась безнадежно длинная осенняя ночь.
Вдруг Степанов вскочил на ноги с такой поспешностью, что спросонья ударился о подпорку потолка.
— Сигнал! Товарищ Краевский, сигнал! Сигнал! — начал он теребить Артемия Ивановича.
Но тот был уже на ногах. Звуки были так сильны, что слышались за метр от наушников.
Краевский вылез из землянки, но тщетно пытался что-нибудь различить в окружающей мгле. Ни огонька, ни темного движущегося силуэта ни на воде, ни на суше... Прислушался и не услышал ни одного подозрительного звука — ни плеска весел, ни шума шагов. Так прошло минут десять. Сигналы не прекращались. Наконец он не вытерпел.
— Товарищ Степанов, оставайтесь здесь и слушайте сигналы, а я пойду посмотрю, что там делается, — сказал он и, положив в карман фонарик, пошел по тропинке вдоль берега и скоро исчез в туманной тьме.{1}
* * *Когда стало темнеть, лейтенант Хрулев заплыл в указанную ему заросль и тщательно замаскировал свою небольшую лодочку камышом и осокой. С этого места был хорошо виден радиомаяк, покачивающийся на воде у края камышовой заросли. Хрулев навел на него рамку пеленгаторного приемника, уселся поудобнее на скамеечке, укутался потеплее в пальто, положил перед собой весло, фонарик и пистолет и приготовился к длительному ожиданию.
Скоро сумрак обступил его со всех сторон. Лес, песчаные обрывы берегов, протоки, окруженные камышом, — все подернулось дымкой тумана и растворилось в темноте. Время тянулось страшно медленно. Светящиеся стрелки часов еле-еле ползли по циферблату. Энергичная натура лейтенанта плохо мирилась с этим вынужденным бездействием. С каким наслаждением прокатился бы он по реке, оглядел каждый уголок, проверил бы каждое озерко! Но оставить свой пост он не смел. От неудобной позы ноги затекли и заболела спина. Пальто отсырело и отяжелело. Фуражка промокла насквозь, и холодные капли воды поползли по голове. Съежившись в комочек, он дрожал от холода.
Сигнал, прозвучавший в трубке наушника, застал Хрулева врасплох. Он чуть не вывалился из лодки. Пеленгатор сразу же указал, что источник радиоволн, иными словами — Ничипоренко с маяком, находится справа и несколько впереди. Хрулев в один миг проволок лодку через камыши, вымочив ноги по самые колени, и несколькими ударами весла выбрался на глубокую воду. Быстро достигнув берега, он много раз проплыл вдоль него взад и вперед, осмотрел каждый уголок, надеясь настигнуть лодку врага, но никого не встретил. Сигналы между тем стали приходить как будто бы сверху по течению реки.
«Экий черт, — подумал Хрулев, — как быстро сумел улепетнуть!» Он направил лодку против течения и сейчас же убедился, что выбрал правильный путь: сигналы шли прямо по ходу лодки. Но как ни напрягал он силы, впереди была все та же темная пустота, туман и камыш.
«Неужели уйдет? — думал он в тревоге. — Ах ты, дьявол! Хоть и стар, а веслом владеет отлично, и челнок у него превосходный».
Лейтенант, удваивая усилия, мчался вперед, лавируя между отмелями, камышом и корягами.
Но вот из темноты выросла стена крутого берега. Хрулев с изумлением услышал, что в его ушах по-прежнему звучит прерывистый звук сигнала. Что это значит? Неужели Ничипоренко бросил лодку и пошел по земле со своим трофеем? Но у берега никаких следов челнока не было. Хрулев привязал свою лодку к кусту и выбрался на сушу. Перед ним было обширное убранное поле. Вдали мелькали огни деревушки. Проверив направление, Хрулев пошел прямо через поле. Идти было трудно. То и дело он спотыкался о камни, о норки сусликов, ноги вязли в мягкой земле, грязь налипала на сапоги, от чего они стали тяжелыми, будто были сделаны из железа. Так шел он, пока не вышел на знакомую тропинку. Она вела прямо к тому поселку, на краю которого в жалкой избушке жил бакенщик Ничипоренко. Сигналы к этому времени прекратились. Хрулев перестал что-либо понимать и решил идти прямо к дому Ничипоренко, полагая, что тот уже вернулся домой и развинтил радиомаяк.
Домишко стоял на холмике, над самой рекой. Возле него высилась мачта, на которую поднимали сигналы о состоянии фарватера реки. Ни забора, ни сарая, ни деревца. Крыша прохудилась, печная труба развалилась. Хрулев хорошо знал эту лачугу, потому что производил в ней обыск. Он обошел ее со всех сторон. Никакого признака присутствия человека. Света нет. Дверь на замке. Окна заперты. Лейтенант спрятался в овражке и твердо решил дожидаться хозяина.
* * *Лейтенант Анисимов сидел в лодке несколько выше по течению реки от радиомаяка, также в камышах. Он предусмотрительно захватил брезентовое пальто и потому не сильно страдал от дождя и сырости. Услышав сигналы, которые были резкими и громкими, он подумал, что Ничипоренко овладел радиомаяком, быстро выплыл на озерко, где был маяк, и, не опасаясь светить фонариком, тщательно осмотрел его. Но никого не нашел. Тогда, убедившись, что сигналы поступают теперь с правого берега, он, но теряя времени, направил лодку туда. Но и у берега тоже никого не нашел.
